История, которую я собираюсь рассказать, длилась без малого восемь лет, а возможно даже чуть больше, – никто не рассчитывал на сложный сюжет, а значит никогда не фиксировал хронологию событий. Да и как это сделать, ведь эта история включает массу сюжетов и судеб, завязанных в единую линию. Все сюжеты разные, но объединены какой-то специфической конвой событий, которая собирает их в единый, хотя и не совсем реальный рисунок. Не все связи мне понятны – а самый загадочный персонаж истории – кольцо виде змейки.
Это как раз тот случай, когда набор совпадений словно намекает, или иногда даже кричит: обрати внимание, все вещи здесь не случайны, а события оправданы! Но как их связать? Зачем их связывать – совершенно не понятно.
Посмотри, и если не веришь, хотя бы задумайся – может в этом есть смысл всех совпадений? Но о чем нужно задуматься – так и остается загадкой для меня в этой истории.
***
Нет, я не склонна искать связи там, где их нет. Поэтому расскажу, как все происходило. Выводы делайте сами.
Линия 1. Артефакт
Одна из моих клиенток – вечно мятущаяся душа, создает прекрасные и необычные артефакты. Это довольно дорогие украшения, из драгоценных металлов и натуральных камней.
Если человек стремится изменить свою жизнь – он заказывает ей кольцо или брошь, или другое украшение, и она начинает творить: сначала рисунок ложится на бумагу, затем макет приобретает форму, а энергетика камней дополняет этот прекрасный феномен, оживляя его и наполняя душой.
И вот, человек принимает такой артефакт, а артефакт принимает своего человека, и начинается процесс восстановления жизни – так, как наверное, начинался процесс рождения новой вселенной, только быстрее – с пересчетом на человеческое время.
Так моя клиентка однажды создала Кольцо в виде змейки для своей подруги.
Подруга носила кольцо, и тоже несколько раз была у меня на приеме. Перед ее замужеством, кольцо осталось у меня на столе, а она ушла.
***
Змейка эта ощущалась как чужеродное существо, и держать ее в руках мне было неприятно. Ее изумрудные глазки и тельце приглушенного золота ощущались такими живыми, что я невольно внутренне сжималась, если мне нужно было ее перекладывать, – змей я откровенно побаиваюсь.
***
В следующий прием, когда хозяйка Змейки была записана у меня, я переложила кольцо в сумку из кожи питона (которую носила крайне редко, но тогда почему-то взяла), и все… хозяйка змейки на прием не пришла.
***
Мы договорились , что я передам ей кольцо как-нибудь, она уверила меня, – что не срочно, – прошло три года.
Линия 2. Хозяйка Змейки.
Эта девушка никак не могла создать семью. Время для рождения ребенка было на исходе, поэтому нужно было поспешать.
И вот, в какой-то день произошла встреча. Но… Мужчина оказался ласковым, но с пристрастием…, любовь, но…, может быть, это навсегда? – Но…
Пока думалось, у пары родился мальчик, очень славный, но с небольшими нарушениями, грозившими перерасти во что-нибудь большее.
И хозяйка Змейки пришла ко мне на прием, с новой проблемой: муж зависим, мальчишечке нужна помощь.
Ее бизнес не выдерживал испытания семьей, клиентка выглядела утомленной, и очень разочарованной.
Я вспомнила про Змейку – артефакт, что так и лежал в моей сумке из кожи питона. Сумку после того случая я не носила. Змейка обитала в ней, словно в своей норе. Словно теперь это была ее сумка.
Если вернуть ей Змейку – может это поможет ей собраться?
***
Хозяйка змейки пришла ко мне еще два раза. Оба раза я забывала и про Змейку и про сумку. Однажды, она позвонила мне, и выразила желание продать Змейку, – меня обдало внутренним холодом, так словно она хочет продать свою Силу. Цену за Силу покупатель назначил грамотно – было ощущение, что забрав Змейку, человек выпьет Хозяйку без остатка.
Ну что ж, давай куплю ее я, – сказала я Хозяйке, а когда ты придешь в себя, – мы вернем все на свои места.
Так Змейка осталась в сумке еще на три или четыре года.
Сумка на антресолях. Змейка в сумке – кольцо мне мало и по стилю не мое – да и носить чужой артефакт не в моих привычках.
Однако, однажды перебирая вещи, я перекладывала Змейкину сумку, и решила посмотреть на нее. Вынула колечко из кармашка и … Змейка словно прижалась ко мне. Она была все так же чужой, но уже не ощущалась враждебной. Скорее, благодарной за такое вот убежище.
Я вернула Змейку в сумку, а сумку – на антресоли.
Линия 3. Мое прошлое воплощение.
Люди в основном очень древние, живут, воплощаясь в плотный мир, обнуляя тела в свой срок, а потом рождаются снова.
Если воплощение закончилось правильно, то оно и не вспоминается, как забывается рядовое событие в жизни, такое, как поход в магазин, или даже в гости. Ну, было, и что?..
Совсем другое дело, если воплощение завершилось неправильно: неожиданной смертью, несчастным случаем, трагической ошибкой близких людей, или еще каким-либо способом, который выбивается из ряда вон.
Тогда, остаток воплощения, как незавершенная программа, фиксируется в системе потоковых энергий, и человек рождается в следующее воплощение, с куском памяти из предыдущего. Обычно в этом куске памяти зафиксирован мини-фильм об ошибочных действиях, и основная идея, которую человек хотел бы передать себе будущему, чтобы впредь не повторить такой ошибки. От момента смерти назад можно посмотреть, какие события привели к негативному финалу, и как смерть повлияла на значимое для человека окружение, как нарушила Высшую Задачу, в чем была истинная причина ситуации, и чем сейчас можно исправить ту ошибку.
Именно поэтому фрагмент памяти прошлого воплощения всплывает с кадра неправильной смерти.
Происходить это может в эмоциональных состояниях, например при просмотре «тематического» фильма –где сюжет, например, пересекается по тематике с фрагментом памяти прошлого воплощения. В сходных тематических ситуациях, а так же приходить во снах.
Причем, в снах сюжеты транслируются только тогда, когда человек сам не способен начать анализ и переработку ошибки прошлого воплощения, например, если ситуация была очень страшной.
Сон – такой «помощник» сознания, который раскладывает фрагмент на составляющие, постепенно приучая человека к его наличию, а когда человек привыкает к страху, или дикости ситуации, – сон детализируется, и в сознание выходит вся ситуация в том виде, в котором она была во всей своей кармической катастрофе.
Очень важно возвращаться в пугающие сны и проходить их снова и снова, до полного понимания. Иногда это лучше делать с помощью специалиста.
***
У меня есть такой фрагмент памяти, в котором я в черной водолазке и длинной клетчатой юбке [такие носили в годах 60-х] стою и смотрю в большое окно. Смотрю на металлическое перекрытие за окном, в руке сигарета – по виду здание напоминает научно-исследовательский институт.
Я – довольно успешный научный сотрудник.
***
Эта память возникла в моем сознании несколько лет назад, но движения по активации ее не происходило.
Что-то блокировало картинку, и я никак не могла понять смысл сюжета: страшной смерти в ней нет, стою курю [я не курю в этом воплощении совсем, и ни разу не курила], ощущение спокойное, безымоциональное, такое, как бывает после успешного завершения проекта: радоваться уже устала, новая работа еще не накрыла.
Но мне никак не удавалось посмотреть, что же было до, или после этого сюжета.
Потом я забывала о нем, и он всплывал в памяти, через какое-то длительное время, иногда год, иногда в полугодие. Так продолжалось несколько лет.
Никто никому не мешал: ни сюжет мне, ни я сюжету.
***
Мои силы и способности растут. Я постоянно перестраиваю себя, вынимая нарушения системы. Я убрала их себя столько ошибочных смертей, столько ошибочных действий, столько чужого вмешательства, что на фоне них, что фрагмент в очередной раз возникал, терялся из виду как незначительный…
Два года назад меня накрыл странный бронхит… Но врачи сказали, что я здорова.
Обострилось ощущение связанных рук – бессилия осуществить свои планы.
Однажды я поймала себя на мысли, что не могу ничего обещать – как только я пообещаю что либо, мир исключает возможность это сделать. Иногда способы блокировки меня были смешными – открыла холодильник и вылила на себя банку горошка; иногда – пугающими – ехала со спутницей по трассе на хорошей скорости – приехала через 20 часов вместо 7; но чаще – обескураживающими: системы нелепых совпадений, клеветы, ожиданий моей смерти от сторонних людей, удивления, что я жива и даже активна…
Я собралась с силами, и стала восстанавливать свою Систему Жизнеобеспечения очень внимательно. Больших погрешностей я не находила, удивляло лишь то, что некий элемент моего пути был постоянно перекрыт. Сколько бы я не чистила его, любое мое движение заполняло мой поток серой тягучей массой, в которой увязали мои попытки восстановить систему, а так же текущие события и силы. Мне спонтанно и неожиданно вдруг хотелось спать, а просыпалась я разбитой и забывшей все, что нужно было сделать.
В какой-то момент безумная эта амнезия стала принимать совершенно не естественные формы.
Тогда я создала систему энергетической диагностики для себя самой, включающую нестандартные системы самоочищения, такие, словно не я сама их завожу, а они включаются спонтанно или со стороны.
И вот серая масса заполнила мой поток как обычно – но система обнаружила ее источник и ударила туда мощным потоком энергии очищения. Серая масса свернулась как обожженная. Система очищения снова среагировала на активность чужеродного содержимого – и вот оно уходит в Зеркала – массу микропорталов, повторяющих структуры элементов блокатора.
И вот, я наблюдаю, как серая масса рассыпалась на фрагменты – рой мелких существ. Мелких, но осознанных, паразитирующих на моем потоке. Такие существа могут попасть в систему только при помощи специальных и довольно опасных заклинаний – кто-то сотворил это со мной. Но кто?
***
Я начала глубокое очищение и восстановление собственной Системы Жизнеобеспечения.
Каждое движение в собственном потоке рождало разные формы ощущения в бронхах, иногда боль была на столько очевидной, что возникал недвусмысленный страх – не воспаление ли? Однажды я даже сделала флюрографию. Результат тот же: абсолютно здорова.
Однажды ночью я отключила от себя систему, приводящую существ. И перестала чувствовать грудину. Я поняла: все кончено. Теперь дочистить себя будет не сложно.
И уснула.
Линия 5. Сон
Ночи не всегда легко мне даются. Но в эту я спала хорошо, так словно мое тело отдыхало наконец, после длительной напряженной работы.
Утром зазвенел будильник, две мои собаки по очереди проверили, проснулась ли я, я открыла глаза, повернулась, чтобы погладить их и … отключилась.
Никакого перехода между сном и реальностью не было. Я просто шла по коридору Исследовательского Института, держа в руках папку с документами. Навстречу мне проследовал седой профессор, он приподнял очки и поздоровался со мной, я улыбнулась в ответ.
В кабинете, куда я направлялась, должно было пройти собрание. На нем присутствовал наш рабочий коллектив: высокая женщина с очень короткой стрижкой и тяжелой блестящей челкой, три мужчины, один из которых подающий надежды всеобщий любимчик – научный сотрудник – харизматичная и подленькая бездарность, и еще несколько тихих персонажей, так себе ухоженных, какими бывают возрастные методисты или разочаровавшиеся доктора наук.
Я заняла вторую парту и приготовилась слушать.
Собрание не обнадеживало интересной повесткой.
***
Следующий фрагмент сна был о том, как я поднимаюсь по лестнице того же Института.
На площадке второго этажа, около стендов с какой-то информацией и всякими стенгазетами я невольно споткнулась: на меня ухмыляясь смотрели две человеческие рожи: упитанные самоуверенные, хамоватые. Их ухмылки явно что-то подразумевали, и очень пугали меня. Поэтому я ускорила шаг, и хотела было отвернуться, как увидела свою сумку. Открытой.
Ту самую: из кожи питона.
«Надо же, там вся моя зарплата… была», – подумала я, схватила сумку и заглянула в карман: все деньги оказались на месте. Документы тоже. Не тронули даже мелочи. Тогда зачем брали и так откровенно бросили?
***
Следующий день в логике сна. Я узнаю, что пропала одна из сотрудниц, двадцати семилетняя девушка.
Седой профессор опять встретился мне в коридоре, но его закрыло покрывало, и тело, упавшее под покрывалом медленно таяло под ним.
Я захожу в кабинет. У нас очередное собрание команды.
Женщина с короткой стрижкой скачет около стола так возбужденно, словно хочет оповестить всех о какой-то радости. Мне не по себе. Я сажусь чуть дальше назад, мысленно сожалея, что не сказалась больной и пришла.
Тот, что харизматичная бездарность встал на место преподавателя, женщина с челкой подскочила к нему совсем близко, еще один сотрудник кафедры поправил что-то на столе, и женщина с челкой начала читать заклинание.
Слов я почти не разбирала. Кроме меня в комнате находилось еще пять человек. Мы переглянулись, но темп речи стал очень быстрым, речитатив слов закатывался в сознание. Между неразборчивыми фразами мелькали слова о Боге и служении, о самоотречении и вере. Но это была не молитва. Вернее молитва, но не нашему Богу.
Я поднялась, чтобы уйти, но меня накрыло чернотой. В фокусе осталось только лицо бездарности, но и оно скрылось за черно-серой пеленой.
Я села, словно загипнотизированная. Но сознание оставалось ясным. Несколько раз я приказала себе: «Открой глаза! Открой глаза!» – прежде чем веки поднялись и мне удалось сфокусировать взгляд.
Шатаясь, я направилась к выходу. Остальные мои коллеги сидели замерев, и только удивленные взгляды троицы у преподавательского стола провожали меня. В какой-то момент мне показалось, что они будут удерживать меня силой. Но… женщина с челкой не могла прервать заклинание, а мужчинам удержание меня грозило увольнением. Она кивнула им, и троица потеряла ко мне интерес, – все было сделано: нас выбрали на заклание, и хотя мы внешне еще были живы, на самом деле – уже мертвы.
Пропавшая девушка, седой профессор под саваном – всего лишь пробные жертвы…
Теперь мы.
***
Тело мое резко втянуло воздух. Глаза широко открылись. Собак в комнате не было. Прошло десять минут.
***
Я закрыла глаза и вошла в сон, в тот момент, когда вокруг меня образовывалась чернота.
Я сделала вид, что перестала сопротивляться ей. Но поставила защитные поля, чтобы не вдыхать ее.
Я увеличила детализацию, и черное облако распалось на массу мелких существ. Они загружались в нашу реальность. Их приманивали на наши потоки, обещая хороший корм- наши жизни, а взамен – часть наших потоков тому, кто их позвал.
Голодные существа, словно гастарбайтеры, неслись к халявной добыче, на ходу вгрызаясь в наши системы, стараясь ухватить самое вкусное, и отслаивая поток Ресурсов и Высшей Задачи своим «нанимателям».
Маяками были порталы – наши мелкие вещи, что лежали в ящике того же стола.
Один немного пульсировал, словно призывая меня. Я сосредоточилась на нем, и поняла – Змейка! Моя Золотая Змейка звала меня, словно показывая, куда я должна ударить.
И я ударила…
Потоки энергий, красной, как кровавая лава, залили входы и потекли вниз по норам, которые уже сотворили существа за много тысяч лет, которые их призывали. Эти норы – ходы, построенные из измененной реальности пронизали уже всю планету, разрушая сознание нашего Мира.
Наверное, этот тип существ можно сравнить с эктоплазмой. Они выискивают жадных и глупых адептов, внушают им, что могут обогатить своих проводников, но нужны Жизни, и ключи к этим жизням. Адепты назначают своих жертв, ключи – вещи жертв.
Вот, что случилось тогда. Нас назначили быть пищей.
***
В этой реальной жизни, много лет назад я нечаянно попала на защиту докторской диссертации одного очень подающего надежды молодого руководителя. Все говорили о нем с придыханием. Он уже руководил заводом, теперь защищал докторскую в тридцать пять. Как вы думаете, кто это был? Конечно, харизматичная бездарность.
Теперь ч понимаю, почему его лицо казалось мне таким знакомым, и что-то все время удивляло меня. Я была совсем молода, у меня тоже все было впереди, и я никак не могла понять, что в нем так пугает и отталкивает меня. Дома меня накрыла тошнота…
***
Красные потоки заполняли норы, выжигали черно-серые структуры, потоки освобождались, расправляясь словно шары. Наконец, серая пелена стала рассеиваться, я увидела, как перекосились лица у стола, как стены в комнате начали заваливаться на них, а потом рассыпаться, как побитое стекло.
Осязаемым остался только стол. Я встала, забрала из ящика Змейку и вышла в коридор.
***
Не знаю, сколько минут я шла по коридору, прежде чем остановилась у окна. Окно это было очень красивым – в алюминиевом обрамлении, и выходило оно на такой же переход – аллюминиевый каркас и много стекла.
Несколько минут мой взгляд скользил по металлическим ребрам перехода, купался в солнечных зайчиках, рожденных в больших его стеклах. Потом я медленно достала сигарету и закурила.
***
Я снова открыла глаза, но теперь для того, чтобы убедиться, что мое сознание освободилось от образного ряда.
Собачки мои, услышав, что я встала, прибежали снова здороваться ко мне. Погладив их, я поспешила достать сумку из кожи питона. Кольцо В-Виде-Змейки лежало там. Было так же живым, но словно уставшим. Я качнула в него энергию и положила на место.
Уже возвращаясь с собачьей прогулки и открывая дверь в подъезд, я подняла глаза и прочла объявление:
